Зачем Казахстану министерство общественного развития?

Недавно в Казахстане было создано министерство общественного развития на базе министерства по делам религий и гражданского общества.

Новой институции, в том числе, были переданы функции и полномочия министерства культуры и спорта по реализации государственной политики в сфере общественного согласия.

Пока нет конкретного понимания того, чем именно будет заниматься новое министерство. Корреспондент «Капитал.kz» поговорил с экспертами о причинах ликвидации министерства по делам религий и гражданского общества и о том, что значит общественное развитие в условиях Казахстана.

Перестройка вполне объяснима

Политолог Ислам Кураев считает, что такого рода перестройка вполне объяснима, так как государство переориентируется на гражданский сектор, поэтому нужно конкретное профильное министерство. Если говорить о его функциях, то оно, прежде всего, должно быть гибким, так как его непосредственная работа с социумом, заметил он. По словам политолога, правительство ставит цель заполнить пробелы, которые образовались за последние годы между государством и народом. Следовательно, министерство должно занять именно эту нишу.

Он считает, что касательно вопросов религии, то смена названия не несет значительных изменений, так как остается комитет религии в рамках нового министерства.

«Очень правильный шаг в этом направлении, так как теперь правильно распределены приоритеты. Религия не стала менее актуальной темой, но она стала менее острой и полномочий комитета по делам религий более чем достаточно, все остальные функции должны выполнять религиозные объединения», — сказал Ислам Кураев.

Очень обтекаемая формулировка

Вместе с тем эксперт заметил, что общественное развитие — понятие очень обтекаемое, поэтому судить о министерстве надо будет после года работы, тогда можно будет сказать, какие задачи перед ним ставились.

Ислам Кураев считает, что такого рода министерство станет ядром по выполнению программы: «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания». Так как сама идея существует, а нагрузки не распределены, кто будет заниматься конкретным продвижением, и теперь появился исполнитель.

«Однозначно, что министерство по делам религий и гражданского общества выполнило поставленную перед ним цель. Был разработан законопроект, который, по сути, был необходим, да, он не идеален, но есть уже та база, на которую можно опираться. Но и говорить, что тема закрывается, неправильно, вопросы есть, особенно в гражданском секторе», — сказал Ислам Кураев.

Чтобы усилить контроль

Независимый политолог Жаксылык Сабитов полагает, что новое министерство будут использовать, чтобы усилить контроль над НПО и гражданским обществом. Религиозный аспект в политике государства сейчас отойдет на второй план, так как лица, принимающие решения, считают, что «ручное» управление данной областью уже в должной степени «автоматизировано», таким образом, риски здесь снижаются. На первый план выходит управление гражданским обществом, так как текущая внутриполитическая ситуация говорит о том, что риски в данной сфере немного выше, убежден эксперт.

«Название нового министерства „Министерство общественного развития“ очень абстрактное и говорит о том, что сфера деятельности данного учреждения будет на редкость разнообразна. По моему мнению, новое министерство будет заниматься больше „борьбой за чистоту улиц“, а „не реальным подметанием улиц“, поэтому ничего нового здесь мы не увидим», — отметил Жаксылык Сабитов.

Можно понимать все что угодно

Политолог Султанбек Султангалиев заметил, что можно озадачиться вопросом — почему вдруг ведомство отказалось от понятия «гражданское общество» с присущими ему конкретными характеристиками и демократической сущностью и взяло на вооружениеразмытое «общественное развитие».Ведь под вторым можно понимать все что угодно: коммуны Пол Пота или же современное состояние в Северной Корее — это тоже определенный результат общественного развития в определенном направлении.

Султанбек Султангалиев считает, что само возникновение министерствапо делам религий и гражданского общества, которое в свое время возглавил опытный Нурлан Ермекбаев, было оперативной и адекватной реакцией властей на внутриполитические события и ситуацию в 2016 году.

Это был как практически уникальный случай, который не подходил под популярную шутку о том, «что если не знаешь, что делать, то надо создавать министерство», так как ведомство Ермекбаева показало всем коллегам пример того, как надо работать, убежден эксперт.

«Да, инициативы министерства иногда вызывали споры в обществе и порой негативную оценку, но команда Ермекбаева умела находить общий язык с социумом и не пряталась за стеной официозного молчания», — сказал Султанбек Султангалиев.

По его словам, министерство должно, исходя из его как прежнего, так и нового названия, быть катализатором взаимодействия государства и общества, работать с неправительственным сектором и способствовать развитию институтов гражданского общества.

«Если абстрагироваться от поневоле общих слов, то работать с НПО и поощрять их деятельность и стоять на защите неправительственного сектора, в том числе и в случае столкновений и конфликтов с другими бюрократическими ведомствами. Это, так сказать, в идеале», — подчеркнул он.

Необходимо структурирование министерства

Эксперт заметил, что для эффективности подобной деятельности необходимо структурирование министерства путем переподчинения ведомству Калетаева отделов, взаимодействующих с неправительственным сектором в региональных управлениях внутренней политики.

Одну из последних инициатив: планируемое сокращение участияпредставителей госорганов в общественных советах до 10%, как было озвучено в выступлении вице-министра Абзала Нукенова, можно трактовать и как демократизацию данного института и придание ему независимого статуса, но вреальности это приведет к еще большему падению значения ОС в общественной жизни, считает Султанбек Султангалиев.

«В то же время то, что министерство продолжает активно работать с общественными советами и разработало новый проект концепции, с учетом уже имеющегося опыта функционирования ОС, предложений и замечаний непосредственных участников и экспертов, является положительным моментом в работе ведомства», — заметил политолог.

По его словам, прошло слишком мало времени по бюрократическим меркам, чтобы выносить полноценные суждения об эффективности нового ведомства, его перспективах и роли в общественно-политической жизни страны.

«Пока Калетаев реализует „наследство“ Ермекбаева, но уже осенью можно будет увидеть формат самого Дархана Амановича в его министерском качестве», — сказал Султанбек Султангалиев.

Как корабль назовешь

Политолог Айгуль Омарова подчеркнула, что название нового министерства ей непонятно по одной причине: общественное развитие определяется не отдельно взятым ведомством, а всей совокупностью деятельности государства и взаимодействия с гражданским обществом. То есть одно только название нового министерства вызывает сомнения в его надобности, целесообразности, считает она.

«Новое министерство создано на базе министерства по религии и это вызывает вопрос, а что, с религией у нас уже все нормализовалось? И это притом, что регулярно появляются сообщения о выявлении тех ли иных ячеек среди мусульман, действия которых направлены на подрыв стабильности страны. Иными словами, понадобилось принять ряд законодательных норм о религиозных объединениях. Как только это было сделано, вопрос о существовании целого министерства по делам религий возник сразу», — заметила Айгуль Омарова.

Парадоксы нового министерства

Пословам политолога, есть некий парадокс в создании нового министерства. Во-первых, не определены его функции, детально не прописано, как оно будет взаимодействовать с НПО, политическими партиями, парламентом. А это чревато последствиями, ибо, если новое министерство будет позиционировать себя как регулятора, контролера и в этом ключе пытаться направлять деятельность общественных объединений, то об общественном развитии можно забыть, убеждена Айгуль Омарова.

Во-вторых, если предыдущий министр Нурлан Ермекбаев был близок и по образованию, и по опыту работы к тому, что было заложено в концепцию работы министерства, то г- Калетаев, несмотря на диплом историка и степень доктора политических наук, не имеет такого опыта взаимодействия с общественными институтами, поскольку сразу после окончания вуза работает на госслужбе, и это обстоятельство вызывает сомнения в эффективности его работы, заключила Айгуль Омарова.

Источник