Сомнительная сделка: чем могут обернуться новые претензии США к Ирану

Дональд Трамп начал опасную игру — успех новой конфликтной тактики Вашингтона в отношении Тегерана слишком сильно зависит от позиции ключевых союзников США

Президент США Дональд Трамп выступил с резкой критикой в адрес Ирана, обвинив Тегеран в «поддержке терроризма». Еще до заключения в июле 2015 года Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе конгресс наделил себя правом требовать от президента регулярных гарантий соблюдения Ираном условий этого соглашения. 13 октября Трамп отказался дать конгрессу такие гарантии, поручив своей администрации вместе с членами конгресса и союзниками США ужесточить условия «ядерной сделки». В случае отказа Тегерана от пересмотра соглашения Трамп обещает отказаться от выполнения американских обязательств — разморозки финансовых активов Тегерана и снятия угрозы санкций против инвесторов в иранскую нефтегазовую отрасль.

Природа сделки

Действующее соглашение с Ираном предусматривает отказ исламской республики на определенный период (от восьми до 25 лет) от деятельности по созданию ядерного оружия. Заключая это соглашение в 2015 году, США и страны ЕС делали ставку на постепенное изменение внешнеполитических устремлений Тегерана. Как предполагалось, интегрированному в мировую экономику Ирану уже не будет выгодна перманентная борьба с Израилем, вражда с США и монархиями Персидского залива. Однажды преодолев изоляцию, предполагали державы-посредники, страна не захочет вновь подвергаться санкциям, как это произошло после Исламской революции 1979 года. Избрание президентом Ирана в 2013 году реформистского по местным меркам политика Хасана Рухани, казалось, подтверждало правильность этой логики.

По мнению Трампа, ожидания оказались тщетными — два года, прошедшие после сделки, показали, что Иран не собирается менять свои стратегические цели и региональную политику. Трамп сравнил существующие договоренности с Ираном с попыткой остановить военную ядерную программу Северной Кореи в 1994 году посредством соглашения о содействии мирной энергетике КНДР. США и их союзники не выполнили в полной мере свои обязательства по соглашению, однако, как стало известно позднее, Пхеньян всерьез и не собирался сворачивать ядерную программу.

Эта озабоченность находит поддержку у Израиля, полагающего, что испытываемые Ираном баллистические ракеты нужны только для того, чтобы в будущем нести ядерные боеголовки, а также арабских монархий Персидского залива — региональных противников Ирана, опасающихся влияния шиитской версии ислама на своих подданных. Они, как и критики «ядерной сделки» в США и других странах, давно утверждали, что договариваться с Тегераном стоило только о демонтаже военного ядерного оборудования, причем не только собственно бомб, но и средств доставки. Ограничения же на создание Ираном баллистических ракет снимаются по условиям сделки уже через шесть лет.

Сторонники Совместного плана действий продолжают настаивать на безальтернативности сделки 2015 года. Они обычно указывают на то, что при отсутствии соглашения первая попытка заключить которое сорвалась в 2004-2005 годах, Тегеран сохранял полную свободу рук и так продвинулся в своей ядерной программе, что до испытания бомбы ему оставалось всего несколько месяцев. Такой позиции до последних заявлений Трампа придерживался, например, министр обороны США Джеймс Мэттис. Но Трамп уверен, что в момент заключения соглашения 2015 года Иран из-за санкций был на грани экономической катастрофы, так что заключенная администрацией Барака Обамы сделка позволила Тегерану «соскочить с крючка».

Лидеры Великобритании, Германии и Франции, стран — участниц сделки с Ираном, полагают, что соглашение нельзя отменить росчерком пера американского президента, поскольку оно было утверждено резолюцией Совета Безопасности ООН 2231 от 20 июля 2015 года. Однако на деле односторонний отказ США снимать с Ирана санкции приведет к распаду договоренности.

Ставки растут

Фундаментальная проблема США заключается в значительном усилении геополитических позиций Ирана благодаря изменениям, которые произошли в соседних странах и регионах за последние полтора десятилетия. Сначала руками международной коалиции в Афганистане был уничтожен радикальный и не дружественный Ирану режим движения «Талибан» (признано террористическим и запрещено в России). Затем США и их ближайшие союзники устранили открыто враждебный Ирану режим Саддама Хусейна в Ираке, где в конечном итоге установилось правление родственного Ирану шиитского большинства. Наконец, в Сирии благодаря вмешательству России удалось сохраниться у власти союзнику Ирана с начала 2010-х годов — Башару Асаду. Теперь войска Асада при масштабной поддержке Тегерана близки к практически полному восстановлению контроля над территорией Сирии, а Иран — к закреплению на северных рубежах Израиля и наземному сообщению со своими союзниками в Ливане.

Апеллируя в ходе избирательной кампании к консервативному американскому избирателю, склонному к безусловной поддержке Израиля, Трамп обещал выйти из «ядерной сделки», если претензии США к Ирану не будут услышаны. Действительно, остановить прогресс ядерных программ как Ирана, так и Северной Кореи путем переговоров и даже довольно жесткого нажима со стороны администрации Джорджа Буша-младшего не удалось. Получение же Тегераном и Пхеньяном возможности запускать ракеты с ядерными боеголовками на значительное расстояние является крайне нежелательным не только для Вашингтона — этого не хотели бы Москва, Пекин и подавляющее большинство других ведущих стран мира. В таких условиях решение Трампа попробовать еще более конфронтационный подход выглядит логичным, хоть и рискованным шагом.

Надо также иметь в виду, что рейтинг президента Трампа вырос на воинственных заявлениях Белого дома в адрес Северной Кореи. Аналогичного эффекта можно ожидать и в ситуации с Ираном. К тому же лишь около 40 из 100 американских сенаторов поддержали «ядерную сделку» с Ираном в 2015 году (примерно такое же соотношение сторонников и противников сложилось в Палате представителей), так что законопроект об ужесточении ее условий, скорее всего,соберет нужное число голосов.

Ход дальнейших событий зависит от того, какие новые условия выдвинет Ирану американский Конгресс. Критики ядерной сделки требуют неограниченного по времени запрета на использование Ираном «двойных» технологий обогащения урана, ограничений на разработку и испытание баллистических ракет большой дальности и безусловного доступа международных инспекторов на опрееделенные военные объектов в Иране. Звучат и более радикальные призывы заставить Иран прекратить участие в боевых действиях на территории Сирии и Ирака.

У Конгресса есть два варианта действий на случай отказа Ирана: новые санкции или полный выход из соглашения 2015 года. Санкции могут принять форму существовавшего ранее запрета на инвестиции в иранскую экономику с его распространением в том числе на неамериканские компании, которых в случае непослушания накажут штрафами в США. Выход из «ядерной сделки» поставит США перед необходимостью восстановить весь комплекс ограничительных мер в отношении Ирана, существовавших до 2015 года, включая фактическое эмбарго Запада на покупку иранской нефти.

Выбор России

Москва не хотела бы присоединяться к любым санкциям, вводимым под руководством Вашингтона. Находясь под санкциями США и их союзников с 2014 года, Москва в своей внешнеполитической риторике стремится подчеркнуть неэффективность санкций в принципе и неприемлемость санкционного подхода к решению международных споров. Кроме того, России важно продемонстрировать Ирану стойкую приверженность партнерству, не зависящую от конъюнктуры российско-американского взаимодействия. Многие нынешние партнеры России, включая Китай, подозревают, что Москва была бы готова разменять их особые отношения на признание Вашингтоном статуса России в качестве глобальной державы, и Москва явно хотела бы снять эту обеспокоенность.

С другой стороны, в России сохраняется надежда на Дональда Трампа как фактически единственного в Вашингтоне сторонника быстрой нормализации отношений с Москвой. Идеальным вариантом для России было бы оказание эффективного посредничества в поиске нового компромисса между США и Ираном, однако шансы того, что подобные услуги России будут востребованы американским Конгрессом, не слишком велики. Кроме того, по статусным соображениям такие игроки, как Тегеран или Пхеньян предпочитают вести переговоры с единственной сверхдержавой напрямую.

Китай скорее всего займет схожую с Россией позицию, заявляя о достаточности текущего варианта ядерной сделки с Ираном. Возобновить санкции ООН против Ирана, существовавшие до 2015 года, в этих условиях не будет возможным, даже если резолюция 2231 утратит смысл после отказа Вашингтона от ее выполнения. В такой ситуации эффективность давления на Иран будет зависеть в основном от готовности европейских союзников поддержать США.

Угроза повторного введения санкций объединенным Западом может склонить Иран к принятию новых условий — если иранское руководство действительно не стремится создать ядерное оружие. Именно западные санкции серьезно повлияли на решение Тегерана заключить ядерную сделку в июле 2015 года. Не заручившись же поддержкой со стороны ключевых союзников, помимо Израиля, и в одиночку балансируя на грани конфликта одновременно с двумя «крепкими орешками» — Ираном и Северной Кореей, президент Трамп сейчас рискует фундаментально подорвать доверие международного сообщества угрозам и гарантиям США.

Источник