Принуждение к уважению: чем опасны новые ограничения свободы информации

Даже на фоне принятых за последние годы поправок в законы, существенно ограничивших свободу информации, внесенные в Думу 12 декабря законопроекты выделяются крайне размытыми формулировками

12 декабря в России отмечали День Конституции. Оценки главного закона страны различаются. Власть называет Конституцию «живым, развивающимся организмом». Критики указывают на то, что как раз власть далека от соблюдения как духа, так и многих норм Основного закона.

Множество законов, принятых в последние годы, мешают Конституции работать напрямую. Это касается и законодательства о свободе слова и средств массовой информации. Островком относительной свободы пока остается интернет, но, возможно, и об этом теперь придется говорить в прошедшем времени.

Дефицит равенства

Главный «подарок» в День Конституции пришел из Государственной думы, куда были внесены законопроекты об изменении законов «Об информации…», «О средствах массовой информации» и Кодекса об административных правонарушениях. Конечно, это уже не первый случай, когда государство старается поставить распространение информации под свой контроль. Однако даже на фоне более 70 принятых ранее изменений в закон о СМИ, отличительной чертой которых можно назвать уменьшение свободы и усиление ответственности, законопроекты 12 декабря выделяются явным искажением баланса интересов в пользу государства. Нарушение принципа равенства, являющегося краеугольным камнем в фундаменте Конституции, разрушает ее демократический смысл. Взять хотя бы крайне неясное определение: «недостоверная общественно значимая информация, распространяемая под видом достоверных сообщений», предложенное в одном из законопроектов.

Как это часто бывает, в пояснительной записке к законопроекту авторы ссылаются на международный опыт, в частности на разрабатываемую Еврокомиссией общеевропейскую стратегию противостояния онлайн-дезинформации. Такая ссылка удивляет хотя бы в силу того, что бороться европейские чиновники предполагают как раз с российской дезинформацией. Да и различие между «разработкой стратегии» и предлагаемым законом с драконовскими штрафами и арестом на 15 суток очевидно. В общем, пока Европа только думает, как пройти между Сциллой свободы слова и Харибдой злоупотреблений, у нас уже есть готовый ответ.

Ссылка на европейский опыт становится еще интереснее, если вспомнить примеры того, что называют дезинформацией в Европе и что считаем дезинформацией мы. Это сразу позволит ощутить, как ценно иметь возможность изложить свою точку зрения.

К примеру, в странах Балтии на государственном уровне изгнание нацистов в 1944–1945 годах именуется «оккупацией», и иная точка зрения вполне укладывается в понятие общественно значимой «дезинформации». Для нас же, чьи родные, как пел Марк Бернес, «лежат в земле сырой» на просторах до Одера, этот вопрос выглядит по-иному. По нему есть «преобладающее общественное согласие», и дезинформацией можно назвать уже другой взгляд на вещи. При известной фантазии можно представить, что распространение такой информации таит угрозу «массовых беспорядков» и даже «прекращение функционирования объектов жизнеобеспечения», как сказано в законопроекте.

Сомнительная необходимость

Здесь стоит вспомнить, что наряду с Конституцией в России вопросы свободы слова и СМИ регулирует подлежащая обязательному применению международная конвенция «О защите прав человека и основных свобод» 1950 года.

Выражу мнение, что предлагаемые изменения нарушают не только сложившуюся за 25 лет действия Конституции правовую идентичность, включающую в себя свободу слова и средств массовой информации, но и существенно противоречат конвенции и основанным на ней правовым позициям Европейского суда по правам человека.

В соответствии с конвенцией, каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Как и любое право, оно не безгранично, налагает обязанности и ответственность и должно осуществляться с учетом прав иных лиц.

И если уж ссылаться на европейский опыт, то именно ЕСПЧ в своих решениях, основанных на конвенции, сформулировал универсальный критерий, позволяющий дать правовую оценку рассматриваемым явлениям. Это критерий «необходимости в демократическом обществе», что максимально соответствует ст. 1 Конституции, которая само понятие «Россия» раскрывает через определение демократического, правового государства.

Попробуем оценить сущность предлагаемых изменений законодательства, используя этот критерий «необходимости». В законопроектах предлагается произвольно ограничить существующие демократические права, являющиеся необходимым условием общественного развития, со ссылкой на гипотетические проблемы с общественной безопасностью. Причем использование в проекте термина «недостоверная информация» не позволяет отграничить «информацию о фактах», которые могут быть проверены на их соответствие действительности, и «мнения», «оценки», «суждения», которые отражают внутреннее представление субъекта и «недостоверными» быть не могут в принципе. Нельзя не обратить внимание, что законопроект устанавливает запрет, не называя орган, который эту «недостоверность» установит, что неминуемо приведет к недопустимой правовой неопределенности. К тому же уже сейчас в России есть вполне цивилизованная система правового регулирования, позволяющая защищать права других лиц и тем более общественную безопасность.

С учетом высокой профессиональной квалификации разработчиков законопроекта предположу, что в данном случае речь не идет об ошибках, а истинная цель как раз и состоит в создании механизма привлечения к строгой ответственности любого субъекта, включая СМИ, за распространение информации, включая субъективные мнения.

15 суток за Конституцию

Не меньшего внимания заслуживает и предложение дополнить статью Кодекса об административных правонарушениях нормой об ответственности за распространение в интернете материалов, «в неприличной форме выражающих явное неуважение» к Конституции, государству, его символам и органам государственной власти.

Сейчас КоАП при определении мелкого хулиганства говорит только о явном неуважении к обществу или к законным требованиям представителя власти, причем обязательно при «исполнении обязанности по охране общественного порядка».

Теперь же предлагается распространить «уважение» на любого представителя любого органа власти в любое время.

Кроме того, охранительная норма административного закона сегодня защищает от активного неуважения в форме действия. В пояснительной записке к проекту говорится уже о необходимости «уважения» к государственным институтам в интернете. Такой универсальной обязанности «уважать» по отношению к любым органам в законодательстве до сих пор не было. А что делать, если некоторые из них этого уважения не заслужили? И не будут ли суды на местах рассматривать эмоциональную критику в качестве «неприличного неуважения»?

Одно в данной норме представляется действительно полезным. Это установление административной ответственности за явное неуважение к Конституции. Ее за эти 25 лет столько раз явно и публично оскорбляли, искажая ее демократические положения, в том числе в форме законопроектов, что административная ответственность за обиды, нанесенные Основному закону, была бы совсем не лишней.

Источник