Димаш Досанов: Мы обеспечим самодостаточность страны в поставках сырья на внутренний рынок

В прошлом году в Казахстане добыли рекордный объем нефти — больше 86 млн тонн. Это заслуга Кашагана — рост добычи на месторождении-гиганте стабилен, и Тенгиза, где также отмечено увеличение добычи. Министерство энергетики РК планирует, что в текущем году добыча достигнет 87 млн тонн. С 1 апреля этого года компания «КазТрансОйл» изменила тариф на экспорт — повысила его на 10%. Почему это делается именно сейчас, а также что происходит в сфере транспортировки нефти в Казахстане, какие экспортные и транзитные направления привлекательны, деловому еженедельнику «Капитал.kz» рассказал Димаш Досанов, генеральный директор АО «КазТрансОйл».

— Димаш Габитович, как отрасль транспортировки углеводородов Казахстана чувствует себя в последние годы?

— В целом финансовое и производственное положение у компании стабильное. Мы по-прежнему нацелены и ведем работу по диверсификации и развитию действующих маршрутов поставок нефти на экспорт и внутренний рынок страны. В настоящее время «КазТрансОйл» имеет возможность транспортировать энергоносители на экспорт по пяти направлениям: Казахстан — Китай, Атырау — Самара, путем налива в танкеры в порту Актау и в цистерны для отправки по железной дороге, а также путем перевалки в систему Каспийского трубопроводного консорциума. Ведет транзит российской нефти в направлении КНР и Узбекистана.

По результатам 2017 года объем транспортировки нефти по системе магистральных нефтепроводов АО «КазТрансОйл» составил 46,3 млн тонн, что выше результата 2016 года на 2,5 млн тонн, или на 6%. Грузооборот составил 39,8 млрд тонн км, а это больше чем в 2016 году на 4,2 млрд тонн км, или на 12%. Впервые за предыдущие несколько лет мы наблюдаем рост производственных показателей. Это во многом обусловлено увеличением с января 2017 года транзита российской нефти в направлении КНР с 7 до 10 млн тонн в год и прокачкой кашаганской нефти в объеме 700 тыс. тонн. Сегодня мы ведем работу с российскими партнерами по увеличению транзита российской нефти в КНР до 13 млн тонн в год.

Кроме того, как я уже говорил, с ноября прошлого года мы ведем транзит российской нефти по маршруту Прииртышск — Шагыр в направлении Узбекистана — 68 тыс. тонн прокачали в 2017 году и 36 тыс. тонн — за три месяца 2018-го. В нынешнем году рассматриваем возможность транзита российской нефти в Узбекистан и Кыргызстан по маршрутам: Бестамак (слив с ж/д цистерн) — Кенкияк — Кумколь — Шагыр (налив в ж/д цистерны), либо Атасу (слив с ж/д цистерн) — Шагыр (налив в ж/д цистерны).

— Экспортный тариф сейчас в свободном ценообразовании?

— У нас три вида тарифа на транспортировку нефти — внутренний — на отечественные НПЗ, экспортный — за пределы республики и транзитный — через территорию Казахстана в другие страны. До 2015 года ставки регулировались государством, а в 2015-м из-под госрегулирования было выведено два вида тарифов — экспортный и транзитный. Внутренний тариф остался под контролем Комитета по регулированию естественных монополий, защите конкуренции и прав потребителей.

Экспортный тариф был утвержден КРЕМиЗК в 2014 году в размере 5 817,2 тенге за тонну на 1 тыс. км и не менялся 4 года. Сейчас было принято решение, которое согласовано с головной компанией — АО НК «КазМунайГаз» — о повышении тарифа на 10% с 1 апреля 2018 года. Расчет тарифа соответствует утвержденной тарифной методике — «затраты плюс», согласно которой в тариф включаются расходы, связанные с оказанием услуг, и прибыль, обеспечивающая эффективное функционирование предприятия.

— Почему вы это сделали?

— Мы должны обеспечивать безопасную и стабильную транспортировку нефти, а для этого нужно поддерживать, модернизировать и развивать наши активы. Наша компания проводит масштабную инвестиционную программу. За последние 4 года, с 2014 по 2017, инвестиции в поддержание и развитие системы нефтепроводов составили в целом 239,7 млрд тенге.

Начиная с 2014 года, когда экспортный тариф на транспортировку нефти был утвержден госорганом, мы наблюдаем постепенную переориентацию части поставок нефти с экспортных направлений на внутренний рынок и по другим направлениям, в результате чего меняется структура грузооборота. А это не позволяет компании получить запланированные доходы. Более того, проведенный в августе 2015 года переход к свободно плавающему курсу тенге оказал негативное влияние на финансово-экономическое положение нашей компании. А это не было учтено в тарифе. Кроме того, растут затраты. За прошедшие с последнего пересмотра тарифа 4 года у нас они увеличились примерно на 33% - с учетом амортизации, налоговых выплат, роста цен на сырье и материалы и пр. При том, что накопленная инфляция составила порядка 42%. То есть мы сдерживаем наши затраты.

Вместе с тем, на фоне падения цен на нефть, мы входили в положение нефтедобывающих компаний, понимали, что цены на ресурсы были не такими, как желала бы индустрия, что они испытывали финансово-экономическую нагрузку и все это время не поднимали тарифы. Но надо понять и нас, что пересмотр тарифа стал объективной необходимостью.

— Почему именно на 10%? Рынок готов к этому?

— Это соответствует динамике роста тарифа на внутренний рынок (тариф установлен КРЕМиЗК на период с 2015 по 2019 год, он предполагает увеличение на 10% ежегодно, — прим. ред.). Цены на нефть сейчас выше $60, думаю, рынок готов к повышению тарифа, и мы к этому готовы.

В прошлом я возглавлял наше совместно контролируемое предприятие — Казахстанско-Китайский трубопровод (ККТ). Компания в свое время привлекала долларовые займы на строительство нефтепроводов. После перехода к свободно плавающему курсу тенге долг по этим займам в пересчете на тенге вырос почти в два раза, а выручка осталась прежней. Чтобы решить этот вопрос, ККТ пришлось пойти на пролонгацию кредита еще на пять лет и повышение экспортного тарифа. Тариф был повышен до 6 799 тыс. тенге за тонну на 1 тыс. км, и рынок выдержал эти цены.

Я не хочу сказать, что сейчас, поднимая экспортный тариф в «КазТрансОйле» на 10%, мы идем по грани. В случае с ККТ повышение тарифа было необходимостью, поскольку привлекался долларовый заем, в ином случае для компании мог бы наступить дефолт.

Но, даже повысив тариф КТО в этом году, мы не достигли того уровня тарифа, который уже установлен в нашем совместно контролируемом предприятии.

— Увеличение экспортного тарифа КТО связано с дивидендной политикой компании?

— Повышение экспортного тарифа связано, прежде всего, с тем, что тарифы должны быть не ниже стоимости предоставления услуг и должны учитывать возможность получения определенной прибыли, обеспечивающей эффективное функционирование субъекта. То есть повышение тарифов произведено не с целью обеспечения выплаты дивидендов. Кстати, дивидендная политика компании не менялась с 2012 года.

За пять последних лет мы выплатили порядка 230 млрд тенге дивидендов, 10% из них — простым гражданам, нашим акционерам. В прошлом году мы выплатили рекордную за период Post-IPO сумму дивидендов — 59,7 млрд тенге. О дивидендах по итогам 2017 года пока говорить рано. Это решение будет принято на общем годовом собрании акционеров 24 мая.

По итогам консолидированной финансовой отчетности за 2017 год чистая прибыль компании составила 50,1 млрд тенге, рост почти на 13 процентов в сравнении с результатом предыдущего года. Я считаю, что как публичная компания, участник и пионер программы «Народного IPO» наша компания успешна. Мы стараемся повышать свою эффективность.

Понятно, что это не просто. Мы реально оцениваем ситуацию: увеличивающиеся объемы добычи с Кашагана и Тенгиза после реализации проекта будущего расширения пойдут, в первую очередь, в КТК.&nbspЧто касается других месторождений: на Кумкольской и Актюбинской группах месторождений добыча падает. Поэтому стараемся поддерживать наши финансово-экономические показатели привлечением транзитных объемов нефти, повышением конкурентоспособности наших услуг, внедрением новых технологий, оптимизацией затрат, проведением эффективной тарифной политики.

— На участке ТОН-2 вы также увеличили транзитный тариф. Чем это объясняется?

— Тариф на транзит на участке ТОН-2 не менялся с 2014 года, когда был утвержден государственным органом. В 2015 году, когда транзитный тариф вышел из-под госрегулирования, «КазТрансОйл» также оставил его на прежнем уровне. С 1 апреля 2018 года мы повысили транзитный тариф до уровня внутреннего для казахстанских компаний.

И еще немаловажный фактор — в 2014—2016 годах мы вложили существенные инвестиции в реконструкцию и модернизацию казахстанского участка ТОН-2. Нефтепровод был введен в эксплуатацию в конце 50-х и, естественно, давно нуждался в капитальном ремонте. Кроме того, его пропускная способность была увеличена. Мы должны поддерживать свои активы на должном уровне и обеспечивать надежную и безопасную транспортировку нефти, это наша стратегическая цель. Но также вложенные инвестиции должны окупаться и быть экономически оправданными.

К тому же, помимо транзита нефти российских компаний, через участок ТОН-2 перекачивается сырье казахстанских грузоотправителей на внутренний рынок, и тариф для них был в 2,5 раза выше транзитного. Повышение транзитного тарифа до уровня внутреннего позволило устранить разницу в тарифах, создать равные условия для всех грузоотправителей, что также не противоречит принципам Евразийского экономического союза. Повысив транзитный тариф на участке ТОН-2 до уровня внутреннего тарифа, мы привели стоимость перекачки в долларовом выражении практически к уровню 2014 года ($2,5 за тонну на 1 тыс. км). В абсолютном выражении повышение составило $1,5 на тонну. Участок небольшой, меньше 190 км, поэтому такое повышение не окажет существенного влияния на экономику поставок грузоотправителей по этому направлению.

— Какой объем российской нефти вы перекачивали в Китай до этого?

— Транзит российской нефти в КНР по своей системе нефтепроводов мы осуществляем, начиная с 2014 года, на основании межправительственного соглашения Казахстана и России. На первом этапе, как я уже говорил, годовой объем составлял 7 млн тонн в год. Дополнительный объем — 3 млн тонн ежегодно, который мы стали транспортировать с начала прошлого года, также предусмотрен межправсоглашением. Но ранее ни у нас на участке ТОН-2, ни у коллег из Транснефти на их участке не было технической возможности реализовывать эти договоренности на практике. Как и коллеги из России, мы успешно завершили реконструкцию и расширение на необходимом участке трубопровода осенью 2016 года.

Дополнительный объем нефти пошел уже по новому тарифу, это результат переговоров с Роснефтью. Если 7 млн тонн мы перекачивали по цене $9,8 за тонну, то дополнительные 3 млн тонн — уже по цене $15 за тонну. Средневзвешенная цена для 10 млн тонн составила $11,36 за тонну.

Договоренность «7+3» работает до 2019 года. Мы пролонгировали соглашение с Роснефтью на транзит на все 10 млн по новой цене — $15 на период с 2019 по 2023 год.

— В чем вы видите возможности транзита для рынка в целом, и каким образом «КазТрансОйл» планирует развивать это направление?

— Транзит — эффективная возможность заработать. Вообще у нас в экспортных направлениях профицит, есть технические возможности, но недостаточно нефти для транспортировки. В прошлом году в Ташкенте было подписано рамочное межправительственное соглашение, в котором в части нашей деятельности обговорены и согласованы вопросы транзита российской нефти в Узбекистан. Речь идет об объеме до 0,2 млн тонн в 2017 году, до 1 млн тонн ежегодно в период с 2018 по 2020 год и до 5 млн тонн в год с 2021 года.

Сейчас КТО подтверждает возможность прокачки до 1 млн тонн. Дело — в цене и ресурсах, эти вопросы узбекским коллегам необходимо решать напрямую с российскими. Будет объем — техническую возможность прокачки мы обеспечим. Для того чтобы обеспечить транспортировку до 5 млн тонн, необходимо развитие нефтетранспортной инфраструктуры трех сторон — Казахстана, России и Узбекистана, в том числе строительство магистрального нефтепровода Шымкент — Джизак, если планируемые объемы транспортировки будут подтверждены. Но в этом случае транзит российской нефти в Узбекистан мы планируем на условиях предоставления узбекской стороной гарантированных объемов нефти на условиях «ship or pay» и на период, достаточный для окупаемости вложенных инвестиций.

— А китайское направление?

— В направлении КНР мы прокачиваем по максимуму. Сейчас идут переговоры с российской и китайской сторонами по вопросу увеличения транзита на 3 млн тонн свыше нынешних 10 млн тонн в год. Но для технической реализации этой возможности нам, как и нашим коллегам из России, необходимо провести еще одну модернизацию — увеличить производственные мощности. На это потребуется не менее двух лет и, естественно, капитальные вложения будут заложены в тариф. Но заинтересованность и китайской, и российской стороны в увеличении объемов транзита есть.

— Транзит сейчас занимает меньшую долю в бизнесе КТО, чем экспорт?

— Да, это так. Транзит по итогам 2017 года составил чуть выше 10 млн тонн. Транспортировка на внутренний рынок, то есть на НПЗ — 14,8 млн тонн, на экспорт — около 21,5 млн тонн. Поставки на внутренний рынок, на наши заводы являются нашей основной и стратегической задачей.

— Как раз к этому вопросу — обеспечению казахстанских нефтеперерабатывающих заводов казахстанским сырьем. Это одна из актуальных проблем рынка. Проект, в котором участвует КТО — увеличение пропускной способности трубопровода Кенкияк — Атырау — рассматривается как часть решения этой проблемы. На какой стадии сейчас находится реализация этого проекта?

— Проект реверса трубопровода Кенкияк — Атырау является основной частью крупномасштабного проекта по увеличению пропускной способности системы Казахстан — Китай до 20 млн тонн в год. В настоящее время такая техническая возможность реализована только на Атасу — Алашанькоу. Цель проекта реверса — увеличить пропускную способность Кенкияк — Атырау до 6 млн тонн в год и обеспечить поставки западно-казахстанской нефти по системе Казахстан — Китай на ПНХЗ и ПКОП.&nbspСейчас трубопровод дает возможность качать нефть в направлении Атырау, после завершения станет возможным качать в сторону Кенкияка. Недавно, в марте, мы получили положительное заключение Госэкспертизы по проектно-сметной документации проекта, который будет реализовывать наше совместно контролируемое предприятие АО «СЗТК «МунайТас».

Нефтепровод Кенкияк — Атырау — часть экспортной системы Казахстан — Китай, создание которой было инициировано главой государства как альтернативное направление экспорта нефти в начале 2000-х. До этого проекта, до строительства трубопровода Атасу — Алашанькоу, было два пути экспорта нефти из Казахстана — через Россию по нефтепроводу Атырау — Самара и через Каспий (вариант с танкерами предполагает более сложную логистику). А сегодня, благодаря системе Казахстан — Китай, «КазТрансОйл» — единственная в стране компания, которая предлагает добывающим компаниям трубопроводный доступ в направлении Китая. Это стратегически важный проект как для «КазТрансОйла», так и для страны в целом: в будущем он обеспечит возможность перекачки западно-казахстанской нефти на восток страны — для Павлодарского и Шымкентского нефтеперерабатывающих заводов. Таким образом, мы обеспечим самодостаточность страны в поставках сырья на внутренний рынок.

— В 2017 году вы начали прокачивать нефть с Кашагана. Как увеличение добычи нефти на этом месторождении повлияло на объемы прокачки нефти вашей компанией?

— В прошлом году мы прокачали 700 тыс. тонн нефти с кашаганского месторождения по нефтепроводу Атырау — Самара. Это положительно отразилось на нашем финансово-экономическом состоянии. Сейчас большая часть добываемой на Кашагане нефти уходит по КТК, в прошлом году завершилось его расширение. Но для нас важнее то, что специально для транспортировки легкой малосернистой нефти совместно с Транснефтью мы создали новый маршрут, позволяющий сохранять качество сырья по нефтепроводу Атырау — Самара и до порта Новороссийск. В 2017 году по данному направлению мы прокачивали нефть кашаганских партнеров и АО «Узеньмунайгаз».

— В прошлом году вновь стали обсуждать возможность создания Казахстанской каспийской системы транспортировки нефти, предполагающей транспортировку нефти через Каспий в Азербайджан и далее на европейские рынки. Как вы оцениваете возможность реализации этого проекта?

— В свое время он рассматривался как альтернативный вариант экспортных поставок из Казахстана — в рамках политики многовекторности. На данный момент у нас профицит экспортных мощностей по Атырау — Самара, Атасу — Алашанькоу, также есть мощности КТК.&nbspУчитывая это и прогнозы добычи нефти, наверно, еще не время говорить о новом проекте. Возможно, это станет актуальным после выхода Кашагана на максимальный уровень, после завершения проекта расширения на Тенгизе (Проект будущего расширения — Проект управления устьевым давлением на этом месторождении планируют закончить к 2022 году, — прим. ред.). Но, хочу отметить, что целесообразность того или иного проекта всегда связана с инвестициями: они должны окупаться. А это уже вопрос бизнеса.

— К вопросу о бизнесе и финансах. Какой экономический эффект вы ожидаете от трансформации, которую КТО проводит как дочерняя компания КМГ?

— За два года, пока идет трансформация, мы провели большую работу по сокращению уровней управления и выводу непрофильных функций в аутсорсинг. Я рассматриваю трансформацию в первую очередь как оптимизацию бизнес-процессов и улучшение качества всей работы компании. Чтобы вы понимали, с момента образования нашей компании в 1997 году действовала трехуровневая система управления: центральный аппарат в Астане, два филиала в Павлодаре и Атырау и под ними — нефтепроводные управления в 11 областях страны. В рамках программы трансформации были закрыты два филиала, а в Астане централизовали диспетчерское управление транспортировкой нефти по всей системе нефтепроводов АО «КазТрансОйл». Только представьте — сегодня из Астаны мы управляем всем процессом транспортировки по всей системе нефтепроводов протяженностью свыше 5000 километров. В недалеком будущем мы планируем подключить к системе диспетчерского управления нефтепроводы ТОО «Казахстанско-Китайский Трубопровод» и АО СЗТК «МунайТас».

Что касается вывода непрофильных функций в аутсорсинг, то в прошлом году мы вывели в конкурентную среду IT-услуги, клининг и питание, услуги по перевозке персонала. При этом одним из основных условий при заключении договоров с подрядными организациями было сохранение рабочих мест, уровня заработной платы, а также долгосрочное действие самого договора.

Мы продолжаем оптимизировать внутренние бизнес-процессы. В рамках трансформации мы создали 100% дочернее предприятие, которому полностью передаем бизнес по подаче воды по водоводу Астрахань — Мангышлак. Это позволит АО «КазТрансОйл» сконцентрироваться на основном бизнесе компании — транспортировке нефти.

Сейчас мы ведем работу по разделению основного и вспомогательного видов производств внутри компании. Это позволит повысить эффективность эксплуатации оборудования и прозрачность операционной деятельности, определить реальные потребности в объемах услуг. При этом разделение основного и вспомогательного производства внутри компании не предусматривает сокращение рабочего персонала. Планируемый совокупный экономический эффект — на уровне 11,7 млрд тенге в период 2018—2022 годов.

Источник